История печатается с разрешения автора
История клана Vampires: Demoniacos Damned Paradise
- Пей!
- Не буду!
- Пей, тебе говорят!
- Убери от меня эту гадость!
- Это не гадость! Это чистейшая кровь! Пей!
- Это чистейшая баранья кровь! Убери, не хочу, не буду!
- А ты что, человеческой хочешь?! Где мне её взять? Скажи спасибо и за эту. Пей!
Я продолжала вертеть головой и строить перед отцом гримасы, которые раздражали его сильнее мамы моей мамы. Но он был удивительно терпеливым созданием, к тому же любил меня безгранично. Всё вышеперечисленное не позволяло ему просто макнуть меня лицом в чашку, чтобы я потом просто облизнула губы и таким образом впервые попробовала вкус крови.
Сама я прекрасно понимала, что рано или поздно мне придётся пойти по стопам отца, так как наследника у него не было, да и не предвиделось. Его любимая женщина умерла, отдав свою жизнь мне при родах. Теперь у этого мужественного человека есть лишь одно любимое создание, ради которого он способен пробиться сквозь тысячную армию, переплыть океан, достать с ночного неба все звёзды и рассыпать их у моих ног. Он сможет сделать это всё для меня. И ради меня. Безусловно, я могу это использовать и в корыстных целях, но обидеть родного отца - не в силах.
Вот уже две недели прошло с того дня, как мне исполнилось восемнадцать лет. Вот уже две недели, как отец каждый день предлагает мне попробовать на вкус кровь. Вот уже 14 дней, как я устраиваю дикие истерики, поминаю все дальние места Земель, куда нужно идти отцу вместе с этой кровью. Ну не хочу я её пить! Не хочу! Да, возможно мы из древнего рода, который известен тем, что его основатели нападали на людей и пили их кровь. Да, возможно, что я последняя из этого рода. Да, мне продолжать династию и возглавлять клан после смерти отца. Но не хочу я начинать свою карьеру в клане с поглощения подобных напитков. К тому же кровь сейчас пьют только в качестве ритуальной демонстрации и для устрашения врагов. И никто не может попасть в состав клана, не испив, хотя бы каплю чужой крови. Ритуал – ритуалом, а я не хочу! И не буду!
Перед ужином отец пригласил меня к себе в кабинет. На его старом письменном столе, который помнил славные древние времена, стояли пара свечей и чашка с темно-бордовой жидкостью. Я не стала ожидать очередных уговоров и сразу начала возмущаться:
- Я же тебе уже…
- Это настойка из лесных ягод и трав! Помолчи! Это вообще-то для меня. – прервал мою тираду отец.
- Папа, ты себя нехорошо чувствуешь? – я не на шутку заволновалась, взяла чашку с отваром в руки и понюхала. Из чашки действительно пахло аптечными настойками.
- А разве можно с тобой чувствовать себя нормально? Ты своими истериками сведёшь меня в гроб раньше времени.
- Извини меня, пап. – я надула губки, подошла к отцу и уткнулась лбом в его небритую щёку. – Ну, я так больше не буду…
- Врёшь.
- Вру. – кивнула я. - Но я буду стараться! – я попыталась изобразить из себя милого котёнка.
- Врёшь?
- Вру… - потупив взор и сморщив носик, ответила я.
- Ты моя маленькая врунья… – отец обхватил меня обеими руками и крепко прижал к себе.
- За то всей душой! – попыталась отшутиться я.
- Ох, душевная моя. – отец улыбнулся, подмигнул мне и продолжил – Мне нужно будет на выходные в Октал отлучиться. Не на долго, буквально на пару дней, к понедельнику вернусь, а может и раньше. Ты останешься в доме за старшую.
- А мне с тобой нельзя? – перебила я.
- Нет, не в этот раз. За домом присмотр нужен. Нянечка твоя уже стара, а у слуг выходные. Всех ребят из клана я забираю с собой, поэтому из охраны у тебя только сторожевой пёс.
- Так и он старый, наверное, ровесник няни. Да и глухой такой же, как она.
- Ну, если кто полезет в дом, то мне тебя фехтованию на сковородах учить не нужно. Справишься!
Вот ведь правду говорят: «Не каркайте! Беду накличете!». Отец хоть и в шутку ляпнул, про тех, кто залезет, но слова имеют свойство преобразовываться в материальные формы…
Весь субботний день я провела со своей подругой, с которой мы обсуждали мой вылет из клана, наших парней и много другой житейской чепухи. Вечер тихо и мягко опустился на Форпост, накрыв улочки тёмным пледом. На улице стихли шум и гам выходного дня. Время перевалило за полночь и город начал гасить оконные огни.
Няня уже давно поднялась к себе в комнату, а я ушла в кабинет отца, где любила рассматривать старые книги, которыми были заполнены стенные полки. Часы пробили два часа. «Ох, уже два!» мелькнуло в голове. Пора спать. Я расставила все взятые книги обратно по полкам и отправилась в свою комнату. Проходя через гостиную, заметила, что в комнату через приоткрытое окно врывается свежий ночной ветерок и раскачивает портьеры.
- Вот ведь растяпа, - ворча под нос, я направилась к окну с намерениями закрыть его, чтобы у шальных людей не было лишних искушений, при виде открытых окон богатых домов. – оставила открытым окно. Защитница! Хранительница покоя! Ага, щассс! Заходите, люди добрые, берите, что хо…
Отчётливо запомнился звон гонга. Я еще подумала тогда: «Странно, часы совсем недавно пробили два часа, а сейчас ударили только раз». Потом как-то очень быстро погас свет…
- Ну, что красавица, очухалась? – меня кто-то шлёпал по щекам.
Я с трудом разлепила веки, и по глазам безжалостно полоснул свет масляной лампы. Голова гудела и пыталась расколоться на сотни маленьких кусочков. Свет резал глаза и усиливал головную боль. Немного проморгав, я привыкла к свету и стала различать очертания предметов. Передо мной, склонилась небритая рожа. На «рожу» Создатель прилепил удивительно узкий лоб, два чёрных уголька-глаза, утопленных глубоко в череп, густые кустистые брови, картошку-нос и широкий рот, снабжённый неполным составом зубов (да и те коричневые).
У «рожи» явно были руки, которыми меня постоянно шлёпали по щекам. От каждого шлепка голова наполнялась резкой и колющей болью, а глаза наполнялись туманом. Сквозь боль и туман до меня доносились слова ругани, обращённые в мой адрес. После очередной пощёчины снова погас свет…
- О! Кажется, снова приходит в себя. Не трогай её, хватит.
В комнате был кто-то ещё. Знакомый голос. Я его точно слышала раньше. Попыталась приоткрыть глаза, но мне мешала повязка. Да и руки были привязаны к подлокотникам кресла, на котором я сидела.
- Ну, милая, рассказывай – где отец деньги прячет, золото где?
Голос был знакомым, я его точно раньше слышала. Но вот кому он принадлежит – не могла вспомнить.
- Пить… Дай воды. – во рту всё пересохло и язык прилипал к нёбу. Спустя минуту мне к губам поднесли бокал с водой.
- Легче? А теперь не тяни. Быстренько говори, где драгоценности и мы уйдём. Не тронем ни тебя, ни няньку.
- Конюх! Ты наш бывший конюх! – Вспомнила я! Только он со всего клана называл мою нянечку «нянькой» и всегда смеялся над её полнотой и неповоротливостью. Год назад отец поймал его на краже домашнего серебра, велел высечь плетьми и прогнать со двора.
- Ну, девонька, вот ты себе и накликала смертушку. Нянька хоть во сне отошла в мир иной, даже и не почуяла нож у горла. А тебе придётся помучаться. Но ты мне всё скажешь. И ответишь за отца своего. За каждый шрам на моей спине ты кровью своей ответишь! Говори где добро и умрёшь быстро и легко.
Конюх сорвал с моей головы повязку и приставил к щеке холодную сталь кривого ножа.
- А ты сильно изменился, конюх. Постарел за год.
- Так жизнь воровская молодости не дарит. Ладно, хватит трепаться. Рассвет скоро. Где всё попрятали?
Я попыталась отпустить в его адрес набор редких матерных выражений, но голос сорвался и перешёл почти на шёпот.
- Чего ты там шепчешь? – Конюх убрал от моего лица нож и склонился к моему лицу. Я снова попыталась обругать его, но голос предательски спрятался в глубине горла и не хотел показываться. Я шипела что-то неразборчивое. Конюх подвинулся к моему лицу ещё ближе.
Вот тут я почему-то вспомнила, что у меня в роду были вампиры. До шеи мне дотянуться не удалось… Жаль… Но и в ухе должна быть кровь! Как можно шире открыв рот, я вцепилась в ухо конюха.
По дому разнёся дикий вопль. Передо мной на полусогнутых ногах танцевал странный танец, истекающий кровью грабитель. Выпрямиться он не мог, потому что я не разжимала челюсти. Ко мне подбежала «рожа» и попыталась хоть как-то помочь своему подельнику. Но ему в голову не пришло ничего умнее, чем снова ударить меня по лицу. Вот тут-то мои челюсти полностью и сомкнулись.
К сожалению, конюху удалось выпрямиться. Правда, уже без уха, которое я выплюнула себе на колени. Конюх, крича от боли, продолжал пританцовывать на месте, а, заметив кусок своей плоти у меня на коленях, нагнулся, чтобы поднять его… Мне хватило сил наклониться и взяться зубами за второе ухо…
Одним диким воплем больше, одним меньше… Я уже совсем не реагировала на крики грабителей – просто крепко сжимала в зубах свой трофей. «Рожа» в очередной раз замахнулся на меня, но конюх криком отогнал его от меня. Он молил меня о прощении, о человеколюбии, о здоровье. А я лишь крепче сжимала зубы и мычала.
Видимо, конюх понял, что ждать милости от меня – пустая трата времени. Он крепче сжал нож и попытался им меня ударить. От испуга я сильно дёрнула головой назад. Конюх охнул, присел и его голова, которая теперь напоминала головку сыра, безвольно рухнула мне на колени. Он потерял сознание.
Выплюнув второе ухо, я обратила внимание на «рожу». Тот стоял у стены, его тело пробивала мелкая дрожь, а глаза были наполнены нечеловеческим ужасом. Облизнув кровь с губ, я посмотрела ему прямо в глаза и сказала:
- А тебя, «рожа», я съем целиком!
Ох слабонервные грабители пошли… У «рожи» зрачки закатились под верхние веки, голова слегка закружилась и он рухнул на пол…
Через несколько часов вернулся отец и увидел меня во всей красе – у ног поклонники, кругом кавардак, разбросаны чьи-то уши, а я счастливая и довольная, папина дочка – вся в запёкшейся крови.
Грабителей сдали представителям власти.
Нянечку похоронили на городском кладбище.
Через неделю я становлюсь законным главой клана.
Автор Charoplyot*
